Уважаемый Читатель! Прежде чем написать этот материал, я долго колебался, нужно ли это делать. Стоит ли выносить из своего дома мусор на всеобщее осуждение? Часть информации, которую я получил, почти полтора месяца пролежала в редакционном ящике. Но после последнего общения с друзьями, которые находятся в первом эшелоне обороны вблизи пропускного пункта «Должанский» Луганской, понял, что об этом надо кричать, а не только писать. Тем более, что об этом просили и те, кто в последнее время почти каждый день находится под обстрелом минометов и «Градов».
Начну свой рассказ с Яворивского полигона, где мобилизованы в мае проходили боевую переподготовку. Сюда попали как люди, которые проходили срочную службу, так и те, кто знакомился с армией во время учебы в высших учебных заведениях на военной кафедре. Моих друзей назначили в зенитно-артиллерийское подразделение, хотя военные специальности у них были совсем другие. Однако приказ есть приказ. Надо быть зенитчиком — значит надо. Большинство новобранцев не особо рвались в зону АТО, и все желали повысить свое боевое умение, навыки, отработать слаженность действий между боевыми подразделениями. Вот здесь они и увидели настоящие реалии, которые господствуют в нашей армии, о чем хочу рассказать и вам. Это уже была вторая волна мобилизации, однако военные части не были готовы обеспечить цивилизованный быт новобранцам. Из-за наплыва людей возникали перебои с водой для бытовых нужд. Условия для бани или теплого душа вообще отсутствуют. Если военную форму, обувь, посуду выдали сразу, то матрасы или спальные мешки пришлось ждать не менее 7-8 дней. До этого приходилось спать на кроватях с голыми пружинами, которые накрывали производной палаткой. Все это происходило в глубоком тылу, где по желанию можно было организовать все должным образом, чтобы сразу после домашнего уюта не чувствовать поразительного изменения атмосферы среды. Возможно, эти неудобства компенсировались хорошим питанием. Потому что, как рассказывают ребята, все было сытно и вкусно. Избыток продуктов почувствовали и жители окружающих сел, которым предприимчивые военные руководители предлагали сахар (50 кг) — 350 грн., Рис (30 кг) — 100 грн., Гречка (30 кг) — 100 грн.
Очевидно помощь предпринимателей и жителей Львовщины, которые безвозмездно оказывали продукты питания для воинской части, не всегда учитывалась должным образом. Поэтому некоторые нагрели на этом руки. Но все это мелочи, поскольку солдат должен мужественно переносить бремя службы. Больше ребят беспокоило, что с ними почти не проводили теоретических или практических занятий по боевой подготовке. Все хотели овладеть навыками пользования стрелковым оружием, тактикой ведения боя в современных условиях, умением оказать первую медицинскую помощь при ранениях, понимая, что от этого будут зависеть их жизни в условиях боевых действий. По этой ситуации новобранцы обратились с рапортом к высшего командования. Но вместо того, чтобы наладить учебный процесс, сюда отправили офицера с особого отдела, который так, между прочим, стал рассказывать о сроках заключения за военный саботаж и дезертирство. Занятий так никто и не проводил, за исключением, когда дали выстрелять определенное количество патронов с зенитной установки ЗУ-23-2, потому что на этом наука закончилась. Многие из мобилизованных были активными участниками Евромайдану, и они пришли к выводу, что события в Киеве армии не коснулись. Здесь и далее господствует ложь, смешанная с «военной тайной», и сохранения в солдата чувство постоянной вины. Военнообязанным постоянно «на слух» доказывали их обязанности (как все время ходить и спать с автоматом и т.д.), а разъяснения об их юридические права, социальной защите, технике безопасности проводили формально, по-совковому: «… надо вот здесь подписаться, что вы ознакомлены ». За два с лишним недели пребывания на Яворивском полигоне ребята ни разу не стреляли из стрелкового оружия.
После такой подготовки подразделение отправили на Московский полигон возле Днепропетровска для «углубления» боевых знаний. Там оно сводилось в основном к рытью глубоких окопов и науки по установке палаток. По этой процедуре всегда наблюдало несколько полковников и подполковников. весь-ность своих персон они доказывали еще и тем, что без надобности держали солдат на плацу по несколько часов под палящим солнцем. Правда, здесь дали по три магазина патронов, которые имели возможность выстрелять из автомата. Хотя никто даже не намекнул на то, что это оружие надо было еще и пристрелять.
Отдельная тема — военная техника, которая стояла на хранении. Ее никто не обслуживал. Все делалось для «галочки». Все резинотехнические изделия, такие как патрубки, шланги, манжеты постоянно выходят из строя. И поначалу не было даже ключей для ремонта. На марше, когда ехали на полигон, пользовались большим газовым ключом, которым крутили гайки и на 14 и на 32. Уже чуть позже выдали три тягачи один ЗИП и то не полностью укомплектован. Хуже всего то, рассказывают ребята, что среди них есть такие, кто на гражданке не имел дела ни с трактором, ни с автомобилем, а потому воображения, что делать с этой техникой не имели. После таких учений все подразделение, в котором находились мои знакомые, отправили в зону АТО. Интервью, которое хочу подать дальше, состоялось совсем недавно, через несколько дней после трагических событий в Зеленополье, где, после обстрела террористами из системы «Град», погибли военнослужащие из 24-й отдельной механизированной бригады, базирующейся на Яворовщине. Моими собеседниками были Игорь и Юрий из Львовщины.
— Каковы Ваши мысли относительно событий в Зеленополье?
Игорь, 35 лет:
— Зеленополье — это базовый лагерь, расположенный более чем в 20 км от ЧП «Должанский». Во время обстрела там находилась часть нашего взвода — трое парней погибли, один ранен. Относительно далекое расстояние стана границы расслабила наших командиров, большинство личного состава во время обстрела находилась в палатках, что привело к большому количеству погибших. Большинство тех, кто находился в землянках, уцелели. Исключение — прямое попадание реактивного снаряда. Тогда можно надеяться разве что на милость Божию. Основная вина лежит на командовании, которое не сумело правильно организовать лагерь. Наши генералы до сих пор не поймут, что это война, а не обучение. Иногда складывается такое впечатление, что нас считают не за людей, а за пушечное мясо.
— Чем сейчас занимается Ваш подразделение?
— Все это время находились в нескольких километрах от границы, где обустроили оборонительные позиции. В последнее время находимся под ежедневным обстрелом из минометов и «Градов». С одной стороны огонь ведут террористы, с другой — наемники, подходят со стороны России к нулевой линии границы и обстреливают нас из минометов. Чтобы хоть как-то защитить себя, вынуждены были сменить место дислокации и перебазироваться почти до самой границы. Взаимодействия между боевыми подразделениями в нашей местности почти никакой. Каких-либо сведений о передвижении наших войск никто не предоставляет, поэтому запросто можно обстрелять свою колонну. Боеприпасы заканчиваются, транспортного сообщения с базовым лагерем нет. За водой ездим в нескольких километрах БТРами, часто подрываются на минах, из-за чего гибнут наши ребята. Стрелять в ответ в сторону России запрещено, так как это может привести к межгосударственному конфликту, и мы это понимаем. Если нас обстреливают из какого-то населенного пункта — дать ответ тоже не можем, потому что там гражданское население. По моему мнению, если мы занимаем оборону, кроме нас должна быть какая-то мобильная группа, которая сможет заехать в деревню и провести зачистку, и этого нет. Получается, что на своей земле не мы охотимся на врага, а он на нас. Такое ощущение, что мы, как живая приманка. Как только стемнеет, мы в полной боевой готовности ждем нападения. Трудно вести оборону, когда заступают на пункт наблюдения, а у тебя нет даже бинокля. Приложил руку ко лбу, как Алеша Попович, и выглядишь сепаратистов. И, если ты невооруженным глазом заметил что-то подозрительное в «зеленке» (лесополоса), при отсутствии прав надо бежать к дежурному. Тот, в свою очередь из-за того же самостоятельно решения не принимает, а звонит «на гору». Поэтому, пока кто-то из высшего руководства посмотрит в необходимый прибор на указанное место, то от объекта наблюдения уже и след простыл.
— Как ведете наблюдения в ночное время?
— Разумеется, если нас не могут обеспечить биноклем, то о каких-то приборах ночного видения или тепловизорах и речи быть не может. На ночь есть команда «повысить бдительность». Становимся на какой-то пенек и так ее повышаем (шутит). Есть проблемы и с военными картами. На нашей позиции она единственная, да и то еще с 70-80-х гг С того времени изменилось многое дорог, появились новые здания. Некоторые подразделения ориентируются по атласу автомобильных дорог Украины. Просто стыдно о таком говорить.
— Обращались с этими проблемами к высшему руководству?
— Старший командир на наших позициях — это заместитель командира батальона, воинское звание — майор. Все высшие чины находились в Зеленополье и за месяц до нас никто ни разу не наведывался. Со своими проблемами обращались в штаб АТО. Ответ один: «Подождите, мы вашим вопросом занимаемся». Самое обидное то, что многие необходимые вещи закуплено нашими родственниками и близкими, и отправить их сюда они не имеют возможности. Эти посылки с амуницией нам сейчас очень нужны. Если государство и военное руководство не могут обеспечить нас необходимым, то хотя бы организовали то месяц доставку посылок. Форма, которую выдали еще в Яворови, два месяца назад, рвется, ведь переезды на бронетехнике и рытье окопов способствуют этому. О какой-то смене белья и говорить нечего. За все время службы на 14 человек выдали один шампунь и шесть кусков мыла. Сигареты сейчас тоже большая роскошь. Если раньше можно было купить в местных, то сейчас наличные закончилась. Средства нам переводят на карты ПриватБанка, отделения которого здесь уже давно не работают. Снять деньги в других банкоматах тоже нет возможности, потому что они с ПриватБанком здесь не сотрудничают. Не хватает медикаментов. Даже перевязочные материалы есть не у всех. Правда, каждому выдали по шприцу адреналина, который применяется при тяжелых ранениях. Бронежилет сначала был один на двоих, а уже, после трагических событий в Зеленополье выдали каждому. Есть информация, что в других бригадах ситуация с доставкой амуниции и посылок намного лучше.
— Помогает Вам в боевых действиях авиация?
— В небе я не видел ни одного военного самолета или вертолета. Лишь несколько дней назад, после обстрела Зеленополье, наш АН-26 сбрасывал грузовые контейнеры, притом один парашют не раскрылся и груз разбился. Ранее туда шли колонны с Амвросиевки, и, очевидно, теперь это невозможно.
— Скучаете ли по родным?
Юрий, 42 года:
— Ребята не так по дому скучают, как всем надоела безответственность наших командиров. Боевой дух нормальный, просто он должен быть подкреплен какими-то конкретными действиями нашего руководства. А что они могут придумать, если за 15 или 20 лет службы только и делали, что строили дачи и устраивали свой быт, а не занимались боевой подготовкой. Такие сейчас сидят в штабе и протирают штаны. Последний пример: звоним в штаб АТО, говорим, так и так, у нас за 7-10 км стоят «Грады», а в ответ слышим: «Да что вы обманываете? По нашим разведданным «Грады» стоят совсем в другом месте ». Реакции никакой. А ночью нас уже обстреливают. Несколько дней назад на российской стороне было видно колонну с 30-40 машин. Не знаю, это был отвлекающий маневр, потому что потом начался обстрел установками «Град». Пока мы прятались, пока горело поле с пшеницей, и колонна пропала из поля зрения. Или она вошла в Украину, или она осталась на российской территории для отвлечения внимания — неизвестно. Но то, что такое оружие как «Град», которая является не только опасна, а мегаопасна для личного состава и техники и наше руководство даже не знает, где она находится — это большая проблема. Люди через Интернет сообщают местоположение установки, у которого дома и, из которого двор ведет огонь, и на это никто не реагирует.
— Какие пожелания хотели бы передать нашему руководству?
— Нашему Президенту я бы лично сказал следующее: «Господин Президент, закройте Министерство Обороны, закройте каждое оперативное командование на замок, а всех генералов отправьте на руководящие должности в зону боевых действий, пусть они здесь построят с нами, поживут месяц, второй, вот тогда ситуация изменится ». Мне иногда думается, что о нас вообще забыли, а власти выгоднее выплачивать компенсации семьям погибших, чем обеспечить армию всем необходимым.
Мы не жалуемся на свою судьбу. Ребята понимают, чего они сюда приехали, готовы не бояться, не сидеть в окопах, но хотят видеть конкретные действия от руководства, а не просто отсиживаться так, как в Крыму. Деморализуют не обстрелы «Град» и гибель товарищей, а некомпетентность и бездеятельность командования. Чего «стоит» только выражение отдельных высших чинов «Не нравится — езжай домой» (!).
Вот такие реалии на передовой, где находятся наши земляки.З этих отдельных фактов нельзя делать общих выводов. Есть у нас много примеров успешного проведения военных операций. Не намерен обижать наших военных, ведь среди них есть много высокопрофессиональных командиров, однако к их мнению не всегда прислушиваются. Верю, что вышеупомянутые случаи — единичные. Однако они не имеют права на существование, потому что цена таких огрехов очень велика — человеческие жизни. Уже третий месяц мы учимся на своих ошибках. Не дорого мы расплачиваемся за них? Надеюсь, что каждый наш командир будет ответственен за своих бойцов, как то сотник из Евангелия от Матфея VIII 5-13, который пришел к Иисусу просить за оздоровление своего подчиненного.
Евгений ВЕГЕРА.
